ХАЛЯВА, СЭР!
(Из серии рассказов "записки бывшего алкоголика")
На улице стояла непонятная погода. Ещё не зима, но уже и не осень. По утрам лёгкий морозец разукрашивал опавшие, порыжевшие листья, сверкающим, серебряным инеем, а уже к обеду солнечные лучи превращали красивую картину в откровенную "мазню" художников-абстракционистов.
Снег, если и выпадал, то в виде "манной крупы", и-ненадолго, потому как уже на следующий день о нём ничего не напоминало. Разве что маленькие полузамёрзшие лужи на асфальте, и "мокрые" следы автомобильных шин на нём.
В такую погоду ничего не хотелось делать. Даже ходить на работу. Аппатия. У некоторых людей она затягивается до новогодних праздников. Затем-опять хандра. До весны. Единственное занятие таких людей сводится на "где б найти?..", и "ща б ещё...". Праздно-маргинальный образ жизни.
...У подъезда многоэтажки сидели два друга, два товарища по несчастью, озабоченных одной из таких проблем-ГДЕ ВЗЯТЬ? На что-это второй вопрос.
Джека, он же Евгений Баллов, он же-"Балл", был одет в видавший виды китайский тёмный пуховик неопределённого цвета, джинсовые брюки, и ботинки из кожзама, на "рыбьем" меху. Переминался с ноги на ногу, и вопросительно смотрел на Толяна, который был одет чуть побогаче, потому как жил с родителями, которые иногда одевали-обували своё любимое, но непутёвое чадо.
Обоим было чуть за тридцать, но ума-как у подростков, которые как бы ещё не вышли из детства, но и уже вкусили "взрослой жизни".
-Ну, чё делать-то будем? Может к Зинке-Лисе зайдём?
-Опять "под тады" её сэм* (здесь-самогон) занимать?! Нет, уж, увольте-денег вообще нет, и подработки долго не предвидится. Она же меня за сто рублей потом вместе с гоумном съест! Да и поговаривают, что она димедролом своё пойло разбавляет... Не, только не к ней...
-Ну тогда не знаю... Может в "Светлячок" заглянем? На "оц-тоц"* (здесь-магазинная кража).
-Тогда уж лучше в "Котофей"-там народу мало, и идти недалеко.
-Замётано!
Когда подошли к магазину, Джека попросил товарища подождать его за углом, а сам вошёл в торговый зал.
Покупателей там и правда было мало-три бабушки пенсионного возраста, у отдела с молочной продукцией,двое подпростков у лотков с кондитерскими изделиями, кассирша, и скучающий, равнодушный к окружающим, пожилой охранник. Евгений остановился у полок с алкоголем, и деловито перебирал бутылки, оценивающе смотря на этикетки. Улучшив момент, когда у кассы остались две пожилые женщины, он ловким движением схватил две "бомбочки" с портвейном, и засунул их себе за пояс, со стороны спины-вроде как не заметно будет. Только направился на выход, как охранник обратил на него внимание:
-Что, так ничего и не выбрал? А так перебирал... Почти все бутылки от пыли протёр...
-Да у вас нет того, что мне надо,-пятясь, пооизнёс Евгений.
-А чего у нас нет? Вроде и ассортимент хоро...-Тут работник охраны обратил внимание на полку, где было заметно отсутствие двух бутылок. Посетителя тоже как бы и след простыл.
-А ну, стой!!!
Джека пробежал мимо Анатолия, успев сказать ему, "меня здесь нет!", и спустился по лесницам вниз, которые вели в подвальное помещение магазина.
Через несколько секунд появился охранник, и стал осматриваться по сторонам.
-Он туда побежал,-махнул рукой в сторону Толик, продолжая курить, и делая вид, что кого-то ждёт.
Когда опасность миновала, Анатолий тихо свистнул. Друзья недолго попетляли по дворам, как бы "заметая следы", и зашли в открытый подъезд пятиэтажки-ну не на улице-же пить, в самом деле!
Джека победно достал две бутылки с "чернилами":
-Халява, сэр!
После непродолжительного распития, настроение заметно улучшилось-захотелось курить, и петь песни. И нои запели. Сначала вполголоса, затем так, как будто они пели на концерте какой-то рок-группы.
Из квартиры этажом повыше, открылась дверь, и из неё выглянула голова молодой женщины:
-Это что здесь за кафе-гараж?! Я со смены пришла, спать хочу, а эти ....... мне мешают!
Дальше пошли такие выражения, которые в хорошем кино заменяют звуком "пи-и-и-и-и-иииииии!..."
...Выйдя на улицу друзья сделали по несколько больших глотков "на посошок", и разошлись каждый в свою сторону.
Солнце клонилось к закату, ноги выделывали такие кренделя, что таким движениям тела мог позавидовать опытный танцор брейк-данса. Балл словно парил над землёй, пока не услышал "эй, ты, осторожней!".
-Да пошёл ты!...
Дальше-фейерверк искр из глаз, и провал в небытиё, прерываемый неприятным головокружением, и внешним шумом улицы...
-Убили, убили!-донёсся женский голос. Через несколько минут ещё голоса:
-Так он же пьян в хлам... От него разит, как из винной бочки. Вы бы хоть посмотрели-понюхали его для начала, потом бы уж нас вызывали.
-Вот ещё!... Я вам не собака, чтобы нюхать каждого лежащего мужика!-донёсся уже знакомый голос женщины.
-Значит так... сейчас вызываем милицию-это не наша уже проблема. Похрюкивает, не стонет-значит здоров!
...Джека пришёл в себя от того, что кто-то бесцеремонно пихал локтем его в бок.
-Эй ты, Хрюн батькович! Можно не храпеть, и поменьше брыкаться? здесь кроме тебя ещё люди есть...
Евгений огляделся. В тесноватом, зарешётченном помещении, сидя на откидной скамье, жались друг к другу ещё три человека, и пытались, если не уснуть, то хотя бы подремать, не в столь уютном месте.
Во рту стоял неприятный "сушняк"-язык распух, и прилип к нёбу, губы как бы слиплись, и поэтому были как бы "на замке". Заметив, что дежурный офицер обратил на него внимание, Джека еле произнёс:
-Пи-и-и-ить...
-Что?
Евгений повторил свою просьбу.
-Потерпишь! Не в ресторане.
Ничего не оставалось делать, как терпеть, и последовать примеру остальных задержанных.
-Баллов, На выход!-Дежурный открыл "обезьянник", и приказав завести руки назад, назвал номер кабинета, в который обязан сопроводить задержанного.
-Ну, входи, Баллов, входи...-За столом сидел лысоватый мужчина средних лет, перелистывал страницы "дела", и изредко поглядывал на Евгения.
-Вот скажи мне, гражданин Е. Баллов, когда ты возьмёшься за ум?
Евгений вспылил:
-Можно без такой пошловатой фамильярности?!
-Сядь! "Фамильярность" ему не понравилась!... -Осадил того милиционер.-жене своей будешь указывать-что и как ей делать. Если найдётся такая дура, которая выйдет за тебя замуж... Я здесь тебе и сват, и брат, и мент, и адвокат! Захочу-помилую, а захочу-буду тебя пользовать по полной программе! Вот в советское время я бы за тебя давно походотайствовал на службу в Лётно-Технический Полк*! (Здесь-Лечебно-Трудовой Профилакторий, заведение лечебно-исправительного учреждения, больных алкоголизмом). А был бы ты в Москве-давно бы отправили на 101-ый километр! И-проблем никаких. Живи, как хочешь! Только-подальше от людей. А мы тут с тобой цацкаемся, занимаемся тобой, речи "просветительские" ведём... В общем так... Выбор у тебя небольшой... Или ты отбываешь здесь пять суток без суда, но с обязательной "трудовой повинностью", либо я вешаю на тебя мелкий "висяк", и едешь, ты у меня милок, на южный берег Магадана, в солнечную Колыму. Аж на 2-3 года. На халяву!-Тут страж правопорятка расскатисто засмеялся, от чего Джека почувствовал себя нехорошо.
-Мурашки по коже?-заметил милиционер.-Правильно, бойся меня! Тот кто не боялся-кормит лагерный вшей.
...За спиной захлопнуласть стальная дверь. Евгений огляделся. В небольшой камере находилось шесть шконок, и четверо заключённых. Двое сидели за столом друг напротив друга, и кидали самодельные кости. Худой, в годах, сутуловатый, с серебристой щетиной, заключённый, неторопливо, вдумчиво листал прессу недельной давности. Четвёртый просто лежал на шконке, сверля медитативным взглядом гвоздь в доске верхних нар. Помещение было пропитано тяжёлым запахом влаги и плесени.
Евгений осмотрелся, и молча прошёл к пустующей шконке.
-Эй, а где ваше "здравствуйте"?! Не учили здороваться в школе?
-Здрасте,-смущённо промямлил Женя.
-Сразу видно-первоход...-Резюмировал сутулый мужчина, которого Джеки про себя назвал "дедом". Двух игроков-"Лёлек и Болек". Чем-то они были похожи... Вот только-чем? И лежащего странноватого мужчину-"Буддой".
-Сразу видно-первоход,-повторил "дед".-Только вот забыл спросить разрешения-куда своё тело кинуть тебе можно? Ладно, куда присел-там и твоё теперь... Ты лучше спроси в следующий раз, чтобы не накосорезить.
-Так мы пока ещё не на зоне, чтобы зековским порядкам следовать,-заметил "Будда".
-Порядок должен быть везде. И здесь-тоже.
... Вот и день прошёл. Первый. В неволе. От того такой тягостный и медлительный. На обед была какая-то похлёбка с картошкой и перловкой, чуть приправленная укропом.И-каша. Пшённая. С шелухой от зёрен. И-компот. Из сухофруктов. Единственное вкусное питьё из вышеперечисленного обеда. На ужин-размазанное по краям миски картофельное пюре, и, похожий цветом на "Агдам", остывший "чай".
Ближе к ночи "Лёлек" и "Болек" вздумали играть в города.
-Арзамас...
-Саратов...
-Вологда...
-Алушта...
-Опять на "А"...
-Гондурас!-Раздался недовольный голос "деда".
-А что, разве есть такой город? Это, кажись, страна...
-Будет! Если сейчас же не заткнётесь-всю ночь будете камеру гондурасить!
Утро разбудило зычным криком дежурного:
-Подъём! Пять минут на оправку, и на приведение себя в должный вид!
Пять минут... Это по минуте-на каждого человека. Жёстко? Да. Но это не дома, где можно ляжки тянуть...
Открылась "кормушка", и призывный голос баландёра возвестил о раздаче завтрака.
-Что сегодня?
-Халява, сэр! Сечка!
-Я не "сэр", я-алкоголик из СССР!-так же полушутя ответил "дед".
...Через несколько минут после окончания трапезы, открылась дверь, и "попкарь" объявил:
-Баллов, на хозработы!
...Ветер был такой холодный и порывистый, что о подметании вверенной Евгению территории, не могло быть и речи-всё равно бы не было видно результата труда. Прекрасно зная об этом, охранявший Джеку милиционер посоветовал:
-Ты для видимости помаши метлой, чтобы видели, что работал, и-пойдём погреемся в помещение.
-В какое?
-Да в любое! я же тоже не Дед-Мороз... Тем более-работа у нас с тобой-до обеда. Тебе-метлой махать, мне-тебя охранять.-При этом он иронично улыбнулся.
-Мне бы покурить...-Робко попросил Джека.
-Вот поработаешь и-покурим в тепле...
-Ты за что попал-то?- Спросил Евгения милиционер, уже в подъезде протянув "Приму".
-Понимаешь... Был я пьяный,-начал Джека, опустив подробности кражи и распития алкоголя с товарищем.-Идёт значит, какой-то молодой хлыщь, задел меня, и орёт-"Осторожнее, мля!..." Ну я и послал его... Меня неожиданно резко, из-под тишка ударили. Я упал, Тут ваши меня и приняли.
Джеки прикурил. Сладковадко-терпкий дым крепких сигарет проник в каждую клеточку тела, убивая тысячи нейронов, и от этого получая пьяняще- одурманивающий "кайф"
-Это хорошо ещё отделался... У меня сосед обозвал другую соседку лахудрой, так она на него заявление написала. О попытке изнасилования... А она така-а-а-я-я-я... Я столько не выпью!
-И что дальше?
-Да ничего... Адвокат хороший попался. Доказал, что синяки на её теле-трёхнедельной давности. С желтоватыми подтёками. И что подзащитный-левша, а у той-бланш с левой стороны... Очередной хахаль поставил ровно три недели назад. И свидетелей нашёл... Короче прежде чем сказать-думай!
Ну пошли давай! Обед скоро...
...Изо дня в день-одно и то же-подъём-завтрак-работа-обед-ужин-сон. Почти ничего не меняется. Ничего. Кроме состава заключённых, и их статей. "Деда" через два дня увезли на суд, после чего поехал на этап, прямо из зала суда. "Лёлек" и "Болек" оставались в камере досиживать свои пятнадцать суток за пьяный дебош. А "Будду" увезли в психиатрию-проверять на вменяемось по особо тяжкой статье.
Вот и настал тот момент, когда Джека услышал долгожданное:-"Баллов, на выход!"
...Пьяняший воздух свободы сводил с ума настолько, что не сравнивался ни с каким элитным сортом алкогольного пойла! На улице стоял Ноябрь, а казалось, что самая середина апреля-женщины шли и загадочно улыбались, мужчины иронично усмехались, и ничего не говоря, шли дальше, по своим делам.
Весь мир радуется за тебя! ВСё для тебя! Живи и радуйся!
...Не успел Джека поймать эйфорию, и вдохнуть счастье полной грудью, как сделав балетное па маленьких лебедей, неуклюже упал у остановочного ларька. Так вот почему женщины так мило улыбались... Шнурки развязаны!...
Уже завязывая ботинки, и приводя себя в порядок, Евгений заметил около самого основания ларька, две сотенные купюры, готовые вот-вот быть подхваченными шальным ветром. Джека поднялся, держа в руке смятые купюры.
-Спасибо, сынок, а то мне уж старой, и не согнуться за за ними было...
Рядом с Джекой стояла немолодая женщина, и просительно-требовательно протянула руку за сторублёвками.
-Держи-ка в благодарность!-Бабушка протянула Баллу три чупа-чупса, и шоколадный батончик.-Внуку в больницу купила, а его сегодня выписали...
Долго ещё стоял Джека, растерянно держа бабушкину "благодарность". Халява, сэр!