Письма из Петербурга: Черные собаки

Когда отправляешься на прогулку в белые ночи, нужно быть готовым ко всему. Например, к черным собакам.

Я вышла из гостиницы, чтобы поужинать, но, посидев у окна в крохотной пекарне, решила: почему бы не прогуляться? На город опустились серебристые сумерки белых ночей, а почти безлюдная улица так и манила пройтись по ней.

Поначалу я шла и думала о возвышенном - природа, погода, литература, архитектура, - но с каждым новым шагом в мысли начала просачиваться грусть. Вспомнились романтические мечты юности. Всякий раз, приезжая в Питер, я хотела случайно встретить актера, в которого была влюблена в школьные годы. Да кого я обманываю?! До сих пор хочу, хотя прошло уже много лет с тех пор, как я впервые увидела его в сериале.

Первая черная собака выскользнула из подворотни так, будто от скопившейся там темноты оторвался кусок и принял форму бродячего животного.

Проходя мимо очередного исторического здания, я подумала, как бы мне хотелось передать мои впечатления одному давнему другу. Как я мечтаю отправиться с ним в путешествие... По факту же я не могу даже выпить с ним кофе. Все-то ему недосуг, все-то не до меня. Короткая и хлесткая волна злости ударила под дых: никому я не нужна! Ни другу, ни уж тем более актеру.

Вторая черная собака выпрыгнула из кустов и присоединилась к первой.

Я никому не нужна. Особенно мужчинам, которые мне нравятся. На смену злости пришла тоска. Она заполнила грудную клетку, сдавила дыхание.

Именно в этот момент возникла третья собака. Такая же черная, как и две предыдущие.

Я сжала кулаки и ускорила шаг. Да что там не нужна! Некоторые из них (я имела в виду, конечно же, актера) даже не знают о моем существовании и не узнают никогда!

Черных собак становилось все больше. Спустя несколько минут за мной следом двигалась приличная свора.

Градус смешанной со злостью тоски нарастал. Интересно, что будет, если я просто исчезну? Вспомнят ли обо мне? Поймут ли, что я хорошо к ним относилась - к некоторым даже нежно?

Собаки начали гавкать - одна за другой. Этим-то чего от меня надо?! Я натянула на голову капюшон толстовки. Собаки тем временем сокращали дистанцию, буквально наступая мне на задники кроссовок.

В какой-то момент, когда я осознала, что нахожусь на пустынной улице в окружении больше чем десятка черных собак, мне стало страшно. Собак я вообще-то люблю, но эти были какими-то странными, а их поведение - пугающим. Страдания о превратностях любви как рукой сняло. В голове билась только одна мысль: что делать?

Вдалеке нарастал шум двигателя. Ко мне приближалась машина. Это мой шанс, возликовала я. Надо изловчиться и перебежать дорогу вплотную перед движущимся транспортом. Собаки, скорее всего, за мной не бросятся.

Громоздкий джип резко затормозил прямо передо мной. Водительское стекло поползло вниз.

- Эй, пацан! Быстро в машину!

Уговаривать меня не пришлось. Я рывком распахнула дверь и нырнула на заднее сидение. Кожаный салон принял меня в теплые объятия, обдав легким ароматом кофе и хорошего табака. Машина сорвалась с места. Черные собаки тоскливо взвыли нам вслед.

- Совсем сдурел?! - раздраженно бросил мой спаситель. - О несчастной любви, небось, думал? Тебе, кстати, куда?
- Петровский переулок, - выдохнула я, стягивая капюшон.
- О, прошу прощения, мадемуазель.
- Ничего, меня часто с подростком путают, - проворчала я и поинтересовалась. - А при чем тут несчастная любовь?
- Притом, - отрезал он. - Черные собаки. Они хранят город, но им же надо чем-то питаться. Так вот, употребляют они страдания. Особенно уважают несчастную любовь. Со всем этим "вот умру, и будете плакать". Это для них деликатес. Как только начал страдать - со смаком, со вкусом, с претензиями, со злостью - считай, ты им сигналишь: кушать подано, идите жрать. А поскольку при таком раскладе чувства заполняют тебя целиком, разбираться они не будут, где ты, а где твои страдания. Сожрут с потрохами, и поминай, как звали. Особенно, если гулять в одиночестве по темным улицам. В общем, послушай дядю и больше так не делай. Страдаешь - не гуляй. Гуляешь - не страдай.

Я нервно засмеялась.

- Не смешно, - отозвался водитель. - Я так по юности попал. Если бы меня одна тетка в парадную не втащила и не объяснила, что к чему, мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

Я вздохнула и попыталась осторожно рассмотреть его отражение в зеркале заднего вида. Мне показалось, что за рулем сидел тот самый актер, которого я так мечтала встретить. А что, и голос похож.

- Вам не говорили... - начала было я.
- Говорили, - оборвал он мое "Вам не говорили, что вы похожи на одного актера?" и остановил джип точно перед гостиницей. - Приехали. Петровский переулок.

Я вышла из машины. Под ребрами заворочалась прежняя тоска, но я тряхнула головой, избавляясь от вязкого наваждения. Еще чего не хватало, пойти на корм черным собакам, даже если они и выполняют благородную миссию хранителей города.

- Эй, пацан! - смешливо окликнул меня водитель. Я обернулась. Он протягивал мне из окна бумажный стакан с логотипом кофейни. - Тебе сейчас нужнее.
- Спасибо, - улыбнулась я, принимая неожиданное угощение.
- И еще послушай дядю: пойдешь гулять мимо сфинксов, бога ради, не думай о том, что тебе позарез нужен ответ на вопрос.
- Потому что ответа может не быть, а позарез будет? - предположила я.
- Именно, а я могу мимо не проезжать. Да и староват я уже для позарезов, - ответил он и, поднимая стекло, добавил: - Хорошей ночи.
- И вам того же, - пробормотала я, проводив взглядом удаляющиеся габаритные огни.

В руках я держала стаканчик кофе, а в груди разливалась теплота. Кажется, у меня только что сбылась мечта и появилась надежда (надеюсь, простите за тавтологию, ей-то в Питере никто не питается). Черные собаки, правда, остались без деликатеса, но вообще-то жрать такое на ночь - вредно.





Мелалика Невинная