РОЖДЕСТВО СОФИ /рассказ/
Она выбрала красное. Это Рождество ей хотелось встретить в красном. Платье было в стиле ретро из плотного шелка, приталенное, без рукавов, с круглым вырезом. Вы такая стройная и изящная в нем, похожи на Одри Хепберн, подметила милая хозяйка магазинчика одежды. Расплатившись, Софи накинула пальто, наспех закуталась в вязаный красный шарф и выпорхнула на улицу. Было еще светло. Пройдя по припорошенному снегом переулку, она свернула на Старый Арбат и наткнулась на молодого художника за мольбертом.
Девушка, давайте я вас нарисую, отвлекшись от работы, задорно предложил он
Нет, спасибо, улыбнулась в ответ Софи.
Ну тогда вот! Мне кажется, я рисовал это специально для вас Звездная ночь Ван Гога, как раз на Рождество, так серьезно добавил он чуть хрипловатым голосом. Софи захотелось его рассмотреть: высокий, крепкий, немного худощавый, с золотисто-пшеничной копной непослушных волос, правильные черты лица, а взгляд такой магнетический. Домой она ехала в метро с запечатанной картиной, новым платьем, в мыслях о красивом художнике.
По весне она случайно снова встретилась с ним на выставке современного искусства. Один модный журнал заказал ей статью о молодых талантливых художниках, среди которых оказался он. Софи сразу узнала его золотистую шевелюру. Он подошел, протянул руку и немного смущенно представился: Матвей. Его теплая уверенная рука чуть задержала ее ладонь. Так у Софи закружился бурный роман.
Совсем скоро они переехали жить в небольшой двухэтажный дом недалеко от города. Мастерскую Матвей обустроил под мансардной крышей. Выставка принесла первый успех он продал почти все свои работы. Матвей был полон вдохновения и мечтал о своей выставке. А Софи стала обживаться на новом месте. С ее появлением пустоватый и скучный дом зажил другой жизнью. Пока Матвей пропадал днем в мастерской, она с большим удовольствием занималась интерьером, украшала дом оригинальными вещицами: расшитыми декоративными подушками, этническими гобеленами, восточными статуэтками все это создавало особенную атмосферу и уют. Звездную ночь, ставшую для нее символичной, повесила в гостиной, где они любили проводить вечера возле старого камина. Больше всего ей нравилось, когда он сам готовил ужин, свой фирменный мясной стейк с ароматными приправами. В холодные неуютные дни они разжигали камин, открывали бутылочку сухого красного и разговаривали обо всем, читали вслух, бывало, горячо о чем-то спорили. Иногда просто подолгу сидели в тишине и слушали, как огонь щёлкает с треском сухие дрова, разжигая еще больше их жаркие объятия. Софи почти совсем забросила работу, а Матвей все реже поднимался в свою мастерскую. Время для них стало невидимым и неосязаемым.
До выставки оставалось два месяца. Матвей брался за кисть, часами просиживал в мастерской, а потом бросал все, спешно одевался и уходил из дома, подолгу гуляя в одиночестве.
- Ну, ты скучала хоть чуть-чуть? вернувшись, шутливо спрашивал он и прижимал ее к себе.
- Конечно! смеялась Софи и замолкала, уткнувшись в его плечо. Она старалась ничего не спрашивать, не мешать, вечерами писала статьи или допоздна читала в спальне, засыпая, так и не дождавшись его. Потом он стал раздражительным и замкнутым, не разрешал Софи заходить на мансарду. Однажды, когда он опять выскочил из дома, хлопнув дверью, она не выдержала и поднялась наверх. Открыв дверь, Софи застыла от неожиданности: на мольберте она увидела одну незаконченную работу набросок углем женского силуэта. В углу мастерской небрежно лежали нетронутые холсты. Я с тобой так счастлив, что не могу больше рисовать, вдруг услышала она за спиной его тихий грустный голос.
Софи проплакала всю ночь, она чувствовала, что он уйдет. Матвей закрылся у себя в мастерской, а под утро сложил мольберт, кисти с красками, побросал вещи в чемодан и еле слышно зашел в спальню. Она притворилась спящей, он коснулся губами лба, волос, вдохнул ее запах и ушел. Первое время она пыталась ему звонить: абонент недоступен. Потом через знакомых случайно узнала, а он уехал на остров Пасхи рисовать картины. Софи ждала, безумно тосковала и часто видела его в одном и том же сне: он стоял к ней спиной в своей мастерской возле окна и накрывал какую-то картину белой тканью. Ей хотелось подойти и посмотреть, что там, но у нее никак не получалось к нему приблизиться.
Софи почти закончила работу над своей книгой. Это был небольшой роман. Конечно, он должен вернуться в Рождество, это так романтично, размышляла она над последней главой. Софи взяла чернильную ручку и продолжила писать.
Несколько часов до Рождества. Софи сидела в плетеном кресле из ротанга, укутавшись в плед, напротив горящего камина с бокалом вина. На улице завывала метель, пытаясь ворваться в приоткрытую форточку. Вдруг порыв ветра распахнул ее настежь, обдав Софи свежим морозным воздухом. Звездная ночь чуть пошатнулась и упала со стены, словно подала ей знак. Софи подскочила: Он вернется. Сегодня! промелькнуло у нее в голове, надену то самое платье, украшу окно в гостиной светящейся гирляндой. Она пошла за нужной коробкой на мансарду, они хранились там. Софи поднималась по ступенькам не спеша, слишком быстро билось сердце: с тех пор, как Матвей уехал, она уже год не заходила в его мастерскую. Возле окна, как в ее сне, прислоненная к стене стояла накрытая картина. Софи подошла и откинула ткань. С холста на нее смотрела она, в красном платье.
. . .
Матвей застал Софи, спящей в кресле возле камина. На ней было красное платье, руки и губы испачканы чернилами. По полу разлетелись исписанные листки бумаги. Он тихо подошел и начал их собирать. Она выбрала красное. Это Рождество ей хотелось встретить в красном, пробежал он глазами первые строчки.
Мудрости Матильды