-- Вить, ты разве не заметил?
-- Что, Свет? Что я должен был заметить?
-- Я уже несколько раз назвала тебя любимым.
-- Хм!... Заметил.
Ты употребила это слово за эту ночь уже целых три раза.
-- И это всё!
-- А что ещё?
-- Хм!... Вить, но ведь это не просто обращение. -- Повисла пауза. -- Это... Это отражение моих чуств.
Я ведь намеренно так говорила.
Чтобы дать тебе понять...
-- Что понять, Свет? Что я должен был понять?
-- Понять моё состояние, ЧУРБАН ты эдакий!
Моё отношение к тебе.
Это моё признание, понимаешь?! Признание в любви!
Моей любви!
К тебе!
-- Ну, это нормально, Свет. Это хорошо. Такое бывает. Такое часто встречается в жизни.
Это ва-аще распространенное явление, Свет.
Люди часто любят друг друга. Бывает даже по несколь раз за ночь.
Я тоже пять минут назад только-только закончил тебя любить.
Щаз отдохну немного и ещё раз отлюблю тебя и так, и эдак, в разных, так сказать, вариациях.
-- Дебил! -- Она заворочалась, откинула одеяло, оторвала голову от его плеча и перевернувшись к нему спиной притихла.
Он осторожно протянул свою ладонь, прикоснулся к её волосам и нежно погладил её маленькую головку.
-- Свет!... Света-а-а! -- протяжно прошептал он ей в самое ухо. -- Ну, прости! Прости меня, чурку эдакую.
Я ведь тоже тебя люблю, девочка ты моя сладкая!
-- Нет!
-- Что нет?
-- Не любишь. Если бы любил, то так бы себя не вёл.
Ты же специально манипулируешь моими чувствами.
Дразнишь и используешь колкие провокационные шутки, чтобы наблюдать, как они достигают своей цели.
Тебе, Вить, нравиться делать мне больно.
Ведь ты же видишь, что мне от этого больно.
Видишь и всё-таки делаешь. Раз от раза.
Это жестоко. По отношению ко мне.
-- Света, прости! -- Выдавил он из себя сиплый шёпот. -- Прости меня подлеца.
Я услышал тебя.
Мне стыдно. Чесное слово.
Виктор был ошарашен её словами.
"Как, однако, всё далеко зашло." -- думал он про себя, всё больше и больше мрачнея. -- "Как это всё не вовремя."
-- Я никого раньше не любила... -- Она перевернулась на спину, закинула руку за голову и широко раскрытыми глазами уставилась в непрогдядную ночь.
-- Я позволяла себя любить...
Всю жизнь...
А сама никогда не испытывала ни к кому настоящих чуств.
Наверно ты мне послан судьбой, Вить, как наказание за мою прежнюю гордую и своенравную жизнь.
Я любила топнуть ножкой, хлопнуть дверью...
А теперь я заглотила твой крючёк и болтаюсь на леске, как обречённая рыба.
-- Что мне делать? А, Вить,?
Как мне быть теперь?
-- Я не зна-ю, Свет. -- Тихо, по слогам прошептал он в ответ.
Включились утренние уличные фонари и в сумеречных отсветах на её щеках проступились тонкие блестящие дорожки от слёз.
"Надо как-то лечить, надо что-то говорить ей. Только истерики её мне здесь не хватало."
"Но что говорить? Пустые слова не принесут пользы. Они никого не трогают. Она им не поверит. Они её не успокоят. Даже если я ей приведу сейчас миллион утешительных доводов."
"Только искренность может достичь ее сердца."
"Но гдеж её взять? Искренность-то?"
-- Ну, что ты молчишь?
-- А что говорить, Свет?
Снова повисла пауза. Каждый думал о своём
-- Ты наверно ждёшь от меня, Вить, истерики?
Я ведь женщина. Да к тому же "блондинка". -- Она села, высморкалась в полотенце и снова приняла прежнее положение.
-- Не беспокойся, любимый! Я с собой справлюсь.
-- Свет! -- Он сел и принялся шарить глазами в поисках одежды. -- Свет, милая. -- Наконец найдя нужное бельё он поспешно натянул это всё на себя. -- Понимаешь?! Такое дело... Всё гораздо сложней чем ты можешь себе представить.
-- Ну, конечно же! Я же дура! У меня логики нет. Одни эмоции и сопли.
Разве способна я чего-то там себе представить?
Но ты говори-говори, продолжай в том же духе! Мне интересно послушать, что ты там дальше скажешь.
-- Света!
-- Что Света?!
-- Свет, ну, успокойся! Я тебя умоляю!
Хочешь чтобы я говорил?!
Тогда слушай спокойно, не нервничай.
-- Да не буду я тебя слушать!
Вот ещё! У меня тоже есть гордость и чуство собственного достоинства.
Выйди, дай мне собраться и я просто тихо уйду.
Он встал, отхлебнул минералки из пластикового горлышка, включил ночник и вышел.
Через минуту она ушла. Навсегда.