Как легко оживить отношения
✨️
День был хоть и выходной, но будничный. Погода была устойчивой. Вороны за окном не каркали. В общем, ничто не предвещало беду.
- Рабинович, а ты слышал, что Лёлин жених ради нее сделал?!- спросила заносчиво Люся.
Она всегда называла Леву по фамилии в преддверии большого скандала.
- Что он сделал? - насторожился Рабинович и понял, что мирно до обеда они не дотянут.
- Ничего!!!- надулась Люся и начала демонстративно месить тесто на пончики, и так сильно шлепала им о разделочную доску, что Рабинович невольно вздрагивал.
- А то ее жених сделал, что полез к Лёле по водосточной трубе с красной розой в зубах! - минут через пять сказала Люся. - И сделал ей предложение в стихах, хотя и обколол шипами весь язык! И не важно, что роза при этом выпала... не это главное!
- А зачем по водосточной? Лифт что ли не работал? - простодушно спросил Лева и этим вообще усугубил ситуацию.
- Какой же ты дурак, Рабинович!- безнадежно махнула на него рукой Люся. - Это же романтика, понимаешь?! Рискуя жизнью!.. Ради любимой!..
Вечером Люся постелила Рабиновичу отдельно! Она сказала, что устала от однообразной жизни, что не о таком мечтала, что ей надоело печь пирожки, и что Рабинович поломал ей всю жизнь! И Лева понял, что в ближайшие два дня, пока Люся будет остывать, ничего хорошего ждать не приходится. А потом они обнимутся, Люся будет плакать, как ребенок, а он, как всегда, будет ее утешать, и бормотать, что не может без нее жить...
А пока он лежал с открытыми глазами, смотрел в потолок, который давно обещал побелить, и думал, что Люся права, что в самом деле из их отношений что-то исчезло, и что их давно надо оживить, добавить, что ли, каких-то красок, романтики, в конце концов!..
На следующий день, как только стало чуть вечереть, Рабинович взял малярную кисть, банку с потолочной краской и полез по водосточной трубе прямо к окну в их спальню, где Люся гладила рубашки Рабиновича. Стоит ли говорить, что в зубах у него была не одна, а целые три красные розы! До самого второго этажа все шло почти гладко, но, когда Рабинович достиг цели и постучал кистью в окно, а потом прижался носом к стеклу, случилось непредвиденное. Люся от неожиданности вскрикнула, считая, что лезут их грабить, и со всей силы швырнула в окно утюгом... Может, она бы не кинула, если бы узнала за окном Рабиновича, но он же для сюрприза и особенно, для романтики, надел на лицо маску пирата с одним глазом. Стекло разлетелось вдребезги, а Рабинович, спасаясь от прямого попадания утюгом, резко отклонился от курса, и подчиняясь закону всемирного тяготения полетел вниз, но три розы при этом не выпустил из зубов! Через секунду он брякнулся на клумбу, которую, слава Богу, как будто знали, разбили тут, под окном, неделю назад.
... Когда Рабинович очнулся весь в гипсе, из которого только торчал нос, Люся начала плакать от счастья, и ее слезы оставляли на гипсе мокрые пятна.
- Чего ты полез по этой несчастной трубе?! Лифт, что ли, не работал?! - всхлипывала Люся и гладила Леву по загипсованному плечу.
- Я, Люся, сюрприз хотел тебе сделать, чтоб покончить с однообразием! - еле выговорил Рабинович и показал Люсе язык, который от шипов сильно разбух. - Это же романтика, понимаешь?! Рискуя жизнью!.. Ради любимой!..
- Дурак ты, Рабинович! - сказала Люся нежно и вздохнула. - Зачем нам с тобой такая романтика, я тебя и так обожаю!
Люся обняла его, стараясь не нарушить сложную гипсовую конструкцию, и у Рабиновича, не смотря на его тяжелое состояние, под гипсом что-то явно начало оживать...
- А потолок, Люся я побелю! И утюг тебе куплю самый паровой! И стекло в окно вставлю пуленепробиваемое... вернее, непробиваемое утюгом!.. А иначе, чтоб я снова свалился с трубы! - поклялся Рабинович.
- Я тебя, Левка, точно убью, если ты еще хоть раз полезешь! Так и знай! - Люся вытащила из сумки-холодильника куриный бульон, и тарелку пончиков с ореховой начинкой, чтобы ее Рабинович быстрее срастался.
- А у Лёльки жених сбежал, представляешь?! С деньгами на свадьбу. Оказался аферистом! Да, еще ее планшетку прихватил! - сказала Люся и вздохнула.
- Не, я не сбегу! - успокоил ее Рабинович и в доказательство чуть приподнял загипсованную ногу.
Аркадий Крумер