Реклама внутреннего мира
Реклама внутреннего мира: история преображений от Золушки до спорносексуалов
Начиная с образа диснеевской Золушки и заканчивая недавно возникшим поколением спорносексуалов, поп-культура активно продвигает идею о том, что хороший по сути своей человек достоин того, чтобы выглядеть как шаблонный красавец или красавица. При этом на преображение уходит много времени и денег, а что же человек получает взамен? "Теории и практики" перевели статью преподавателя теории медиа Кардиффского столичного университета Майкла Лавлока для Aeon.
Каждый вторник в инстаграме миллионы людей, от подростков до пользователей чуть за тридцать, загружают снимки с хэштегом transformationtuesday. На фото слева — селфи молодого человека топлес или в одном белье: он держит телефон перед зеркалом, его тело тощее и бледное, на него невыгодно падает свет; или селфи девушки, на ней тоже минимум одежды: она сутулится, ее тело — рыхлое и неидеальное. В правой части снимка запечатлено то же тело, но оно изменилось, улучшилось. Юноша стал загорелым, его грудная клетка раздалась вширь, бицепсы более отчетливо выражены, нужный фильтр подчеркивает кубики пресса. Девушка, наоборот, стала тоньше и гибче, и чтобы акцентировать на этом внимание, она выгнула спину и приняла эффектную позу. Часто на снимках нет головы. В описании под фото говорится, сколько прошло времени между этими кадрами: иногда это годы, иногда — месяцы, а иногда даже дни.
Популярные СМИ часто приводят это явление в качестве доказательства того, что молодые люди превращаются в самовлюбленных нарциссов. Сенсационные материалы рассказывают о юношах, поглощенных собственным отражением в экране айфона, которых селфи-зависимость доводит чуть ли не до суицида. Но такие истории не передают специфику этой многоуровневой и сложной культурной практики.
Метаморфозы на снимках под тегом transformationtuesday, конечно, касаются тела. Но в тексте под изображением пользователи нередко описывают скорее духовную, эмоциональную или экзистенциальную трансформацию. В описаниях часто можно встретить такие выражения, как "заставлять себя", "никаких отговорок" и "упорство", также в них часто говорится о пережитых расставаниях, борьбе с депрессией и низкой самооценкой. Для этих молодых мужчин и женщин работа над своей физической формой — это не просто вопрос тщеславия. Тут речь идет о целом ряде гораздо более всеохватывающих ценностей и убеждений, в частности о самодисциплине, силе духа и, что самое важное, о движении в сторону самореализации — к тому человеку, которым тебе предначертано быть.
Пристрастие к "преображению" существует в популярной культуре не одно десятилетие. Описание этого процесса в фильмах, телевизионных передачах и интернете стало барометром дрейфующих представлений о том, что значит быть индивидуальностью сегодня, с учетом меняющихся норм гендера, молодости, работы и личности. Преображение близко к тому, что французский философ Мишель Фуко называл "технологией себя"; к сценарию или истории, через которую мы разбираемся в своей личности. Но почему преображение обладает такой культурной силой? Как оно появилось? Чьим интересам оно служит и каково его влияние на общество, политику, искусство?
Лицом культуры преображения стала Золушка Уолта Диснея. В мультфильме 1950 года изменение внешности помогает ей отделаться от тяжелой работы и прокладывает дорогу к романтике и финалу в стиле "долго и счастливо". Дух Золушки жив и по сей день, его цифровая модификация рассеяна по медиапространству. В телепрограммах о преображениях фея-крестная и ее команда болтливых зверушек воплощены в виде стилиста, парикмахера, визажиста и пластического хирурга. Сама же Золушка превращается в одетую кое-как "мать троих детей", которая "утратила уверенность в себе", или в пенсионерку, которой надо обновить свой стиль, чтобы он соответствовал ее молодой душе. Логика Золушки также распространилась и на молодых людей, тягающих железо в спортзале, где гантели, протеиновые коктейли и солярий заменяют сверкающее платье и карету из тыквы.
Концепция преображения проникла в самые укромные уголки повседневной жизни, образуя ряд, казалось бы, разумных представлений о том, что значит быть "хорошим" человеком. В культуре преображения хорошо выглядеть значит не только хорошо себя чувствовать. На более глубоком уровне воплощение физической красоты свидетельствует о том, что и сам человек хороший; с его помощью реализуется потенциал и достигается соответствие подлинному себе.
В диснеевском мультфильме о Золушке, например, постоянно подчеркиваются ее "обаяние и красота". В нем говорится, что, несмотря на жизнь в служанках у завистливой мачехи, "Золушка оставалась доброй и ласковой". Ее близость с животным миром является доказательством ее добродетели (идея, которая объединяет всех диснеевских принцесс): мы видим, как Золушку будит пение птичек и она вскакивает с постели, чтобы спасти попавшего в мышеловку мышонка. Главный посыл этого фильма в том, что Золушка заслуживает того, чтобы пойти на бал, носить красивые платья и хрустальные туфельки, обслуживаться лакеями и выйти замуж за принца, потому что все это является наградой за чистоту, грацию, благородство и милосердие, которыми она уже обладала. Ее знаменитое необыкновенное внешнее преображение делает заметной красоту, которая уже была внутри. Суть истории Золушки — в восприятии тела не просто как оболочки для эстетической демонстрации, а как средства стать тем, кем ты "действительно являешься".
Не так давно в британском имидж-шоу How to Look Good Naked ("Обнаженная красота") вышел выпуск о Джейн, матери троих детей. Джейн говорит, что в юности она была "уверенной" и "фигуристой", но утратила баланс из-за того, что ее тело изменилось после родов. "Вы не просто потеряли в объеме груди, вы потеряли Джейн", — говорит ей ведущий и стилист Гок Ван. Ее привычка наслаивать неэлегантную одежду всех оттенков бежевого объявляется признаком того, что будничные неурядицы подавляют ее "настоящую" жизнерадостную сущность. Но "великолепная, шикарная, прежняя Джейн вернется сегодня же", — уверяет ее Гок. Он предлагает шопинг, посещение стилиста, а также новую прическу и окрашивание волос как путь к возрождению скрытой истинной личности, которую Джейн каким-то образом потеряла.
Мы можем пренебрегать такими шоу, считая их ерундовым развлечением. Но множащиеся в поп-культуре истории помогают вникнуть глубже в социальный контекст, в котором они появляются. Культура преображения обращается к потребителям, которые живут во времена раздробленного общества и морального непостоянства. Она продает нам успокаивающее обещание, что, несмотря на хаотичную современность, "настоящая" (аутентичная) сущность находится внутри каждого из нас и готова выйти наружу, стоит лишь купить нужные продукты и услуги.
Идея того, что у нас есть аутентичная сущность — набор врожденных индивидуальных черт, желаний, эмоциональных и интеллектуальных особенностей, — появилась в XVIII веке. Мыслители эпохи Просвещения, такие как Жан-Жак Руссо, пытались отойти от религии как средства объяснения мира. Вместо этого они заявили, что цель жизни — в том, чтобы соответствовать своей истинной природе, которая и определяет, кто мы есть.
В XXI веке понятие "аутентичная личность" укрепилось в массовом сознании наряду с привычными уже требованиями "быть собой" или "быть настоящим". Частично это является ответом на очевидный распад общественных структур, которые традиционно придавали смысл жизни: религии, местного сообщества, крепких родственных связей. Недавно умерший философ Зигмунт Бауман характеризовал положение дел термином "жидкий модерн": столпы групповой идентичности уступили место изменчивости, ненадежности и индивидуализму. Преображение предлагает очевидный ответ на эти социальные и культурные перемены. Оно вдохновляет нас заглянуть внутрь, в самую суть себя, в поисках смысла, цели и удовлетворения.
Парадоксально, но логика преображения рассматривает тело как поверхность, на которой можно показать внутреннюю аутентичность; затем в игру вступает рынок, дабы помочь нам достичь самореализации. Конечно, нет ничего благородного в том, чтобы продавать нам уверенность в себе в форме бутылки шампуня, нового платья или абонемента в спортзал. Женщины — главная целевая аудитория этих приманок, поскольку им приходится демонстрировать свою ценность как личности через внешний вид.
Феминистки критикуют концентрирующиеся на имидже медиа за то, что они множат жесткие стандарты женской красоты. Они ненавязчиво (а иногда не столь уж ненавязчиво) устанавливают, как "правильно" и "неправильно" быть женщиной, не замечая при этом особенностей представительниц разных рас и классов. Британский теоретик культуры и феминистка Анджела МакРобби, например, описывает телешоу What Not to Wear ("Снимите это немедленно") как "символическую жестокость", которая пытается устыдить женщин рабочего класса, с тем чтобы они переняли буржуазный стиль и манеры.
Во многом культура преображения — это продукт патриархальных ценностей среднего класса, корни ее уходят в промышленную революцию и подъем буржуазии в Великобритании. Если верить историку Мэри Пуви, именно в это время концепция поведения, "приемлемого для дамы", стала идеалом для представительниц среднего класса — включая чистоту, покорность и уважение авторитета мужчины. Эти качества должны были контролировать женскую сексуальность и свести ее функции до репродукции и предъявления прав на собственность. В то же время шопинг становился все более популярным занятием для женщин на досуге, поскольку в 1796 году в Лондоне открылся первый универмаг. Выбор одежды и прически в определенном стиле стал средством демонстрации "правильной" женской личности.
По словам социолога Беверли Скеггз, логика выражения внутренних качеств через внешний вид базировалась на различии между тем, чтобы быть женщиной, и тем, чтобы быть женственной. "Женщина" считалась биологической категорией, но "женственность" была "процессом", в ходе которого женщины превращались в особый вид женщин. "Внешность указывала на поведение; выглядеть значило быть", — написала Скеггз в 2001 году. Соответствие идеалу женственности определялось по тому, насколько хорошо (или плохо) женщина умела использовать средства модной индустрии и индустрии красоты. Естественно, это значило, что женственность недоступна для тех, кто не являлся активным потребителем из-за отсутствия денег или времени. Вот почему даже сегодня принижение женщин рабочего класса и цветных женщин часто основывается на том, что они якобы не соответствуют стандартам "женственной красоты".
Благодаря разрыву между идеями "женщины" и "женственности" улучшенная внешность представляет собой чуть больше, чем просто символ внутренней, врожденной добродетели. Более того, культура преображения закрепила миф о том, что действительно "хорошие" представительницы маргинальных слоев общества — то есть те, кто готов перенять ценности благополучного среднего класса — могут призвать волшебную силу преображения. Часто это происходит благодаря вмешательству богатого великодушного мужчины, как в фильмах "Моя прекрасная леди" (1964) и "Красотка" (1990).
"Спорносексуал" — это новейший термин, придуманный британским журналистом Марком Симпсоном. Он применим к поколению молодых людей, которые стремятся выглядеть как что-то среднее между спортсменом и порнозвездой. Симпсон заявляет, что недавний рост мужского безумия на почве физической красоты является ответом на сокращение числа "мужских" работ в промышленности и на производстве.