Начальник на Новый год
Ты серьёзно? Тридцать первое декабря, а ты опять на работу собираешься?! Людмила швырнула стул в коридор.
Виктор застыл в дверях кухни, держа в руках форменный китель. На белоснежной рубашке уже красовались погоны начальника поезда.
Людочка, ну я же предупреждал ещё неделю назад...
Предупреждал! она развернулась к нему, вытирая руки о фартук. Каждый год одно и то же! Салаты режу одна, стол накрываю одна, куранты встречаю с телевизором! А ты где? В своём чёртовом составе!
Это не просто состав, Виктор положил китель на спинку стула. Это последний рейс года. Люди домой едут к семьям, к детям. Кто-то впервые внуков увидит...
А мне что, не хочется мужа рядом иметь?! голос Людмилы дрогнул. Двадцать три года замужем, и каждый Новый год я одна! Соседки мужей своих видят, дети отцов, а я что? Оливье готовлю и жду, когда ты в три ночи притащишься!
Виктор тяжело вздохнул и присел на табурет. За окном уже начинало темнеть, хотя было всего четыре часа дня.
Слушай, может, в этот раз... он замялся. Может, поедешь со мной?
Людмила застыла с разделочным ножом в руке.
Что?
Ну да, Виктор оживился. Поедешь со мной в рейс! Там вагон-ресторан есть, я попрошу ребят накрыть столик. Встретим Новый год в пути! Романтика же, правда?
Романтика?! она чуть не задохнулась от возмущения. Ты хоть понимаешь, что говоришь? Я тут три дня готовлю! Селёдку под шубой сделала, столичный салат, холодец варила! А ты предлагаешь всё это бросить и поехать в твой грохочущий железный ящик?!
Людочка...
Не Людочка мне! она ткнула ножом в его сторону. Знаешь, сколько я тебя ждала в прошлом году? До пяти утра! Шампанское выдохлось, салаты заветрились, а я сидела и смотрела в окно, как у соседей огни горят, музыка играет...
Виктор встал и попытался обнять жену, но она отстранилась.
Уходи уже, раз решил. Только потом не жалуйся, что дома холодно и пусто!
Он молча взял китель и направился к двери.
И кстати, крикнула ему вслед Людмила, в холодильнике ничего не оставлю! Всё отнесу Зинке, пусть она с мужем отмечает!
Дверь хлопнула. Людмила осталась одна на кухне, где на столе высились миски с недоделанными салатами.
Она опустилась на стул и уставилась на недорезанную морковку. Двадцать три года. Столько она терпела эти бесконечные рейсы, дежурства в праздники, ночные смены.
Вспомнилось, как они познакомились. Людмила тогда работала в буфете на вокзале, а Виктор был молодым проводником. Подходил каждый день, покупал чай с лимоном и болтал без умолку. Смешной такой был, нескладный.
Выходи за меня, сказал он как-то вечером. Будем вместе по стране кататься.
Она засмеялась тогда:
Да кому нужна такая жизнь? В поездах мотаться?
Мне нужна, серьёзно ответил он. И тебе тоже. Только ты ещё не знаешь.
Но она не поехала. Выбрала спокойную жизнь: квартира, работа в магазине тканей, огород на даче. А Виктор карьеру делал от проводника до начальника поезда дорос.
Людмила встала и принялась яростно нарезать морковь. Слёзы текли по щекам, но она не понимала от лука это или от обиды.
В прихожей зазвонил телефон. Она вытерла руки и сняла трубку.
Людка, это я, Зинка! голос соседки звучал возбуждённо. Ты представляешь, мой Толик премию получил! Огромную! Говорит, поедем куда-нибудь! Может, в Сочи махнём на недельку!
Поздравляю, глухо ответила Людмила.
А ты что такая грустная? Витя опять в рейс уехал?
Ещё не уехал. Собирается.
Ох, Людка... Ну ты уж держись там. Может, к нам зайдёшь вечером? Вместе отметим!
Спасибо. Посмотрю.
Она повесила трубку и вернулась на кухню.
Прошло полчаса. Людмила почти закончила с салатами, когда входная дверь снова открылась.
Забыл документы, пробормотал Виктор, проходя в комнату.
Она молча продолжала резать огурцы. Слышала, как он роется в ящике стола, что-то бормочет себе под нос.
Люд, вдруг позвал он из комнаты. Иди сюда на минутку.
Некогда мне! Салаты доделать надо!
Да ладно тебе, пять минут всего!
Она раздражённо бросила нож и прошла в комнату. Виктор сидел на краю кровати, держа в руках старый альбом с фотографиями.
Смотри, он ткнул пальцем в снимок. Помнишь?
На фотографии они стояли у вагона. Людмила молодая, в ярком сарафане, с распущенными волосами. Виктор обнимал её за плечи, улыбаясь во весь рот.
Это когда я тебя первый раз в рейс уговорил съездить, продолжил он. До Питера. Ты тогда на Эрмитаж три часа смотрела, а потом всю обратную дорогу рассказывала, какие там картины.
Это было давно, Людмила отвернулась к окну.
Двадцать два года назад, он перевернул страницу. А вот это уже через год. Мы в Сочи ездили, помнишь? Ты на рынке те бусы купила, янтарные. До сих пор где-то лежат.
К чему ты это всё? устало спросила она.
А к тому, что мы раньше вместе были. Ты со мной в рейсы ездила, я тебе города показывал. А потом что случилось?
Жизнь случилась! резко обернулась Людмила. Работа, дом, огород этот проклятый! Думаешь, мне легко было? Одной всё тянуть?
Так ты же сама отказывалась ездить, тихо сказал Виктор. Я тебя звал каждый раз, а ты: "Нет, у меня дела, огурцы солить надо".
Ну извини, что я не романтичная! её голос сорвался на крик. Извини, что хотела нормальную семью, где муж дома! Где можно вместе встретить Новый год, как люди!
Виктор встал и подошёл к ней:
Люда. Поехали со мной. Прошу. Последний раз прошу.
Она посмотрела ему в глаза и вдруг поняла он и правда просит. Не уговаривает, не настаивает. Просит.
А салаты? слабо сопротивлялась она.
Возьмём с собой. В вагоне-ресторане поставим. Там ребята будут, они рады будут.
Одеться не во что...
Людочка, он взял её за руки. Мне всё равно, в чём ты. Хоть в этом фартуке поезжай.
Через час они сидели в служебном купе начальника поезда. Людмила смотрела в окно, где мелькали заснеженные поля и редкие огоньки деревень.
Ну как? спросил Виктор, принося два стакана чая. Жалеешь, что согласилась?
Она молча взяла стакан. В купе было тепло и уютно. На маленьком столике стояла банка с селёдкой под шубой и тарелка с нарезанной колбасой.
Помнишь, как я тебя в первый раз в рейс уговорил? Виктор сел напротив. Ты боялась, что укачает.
Да не боялась я, буркнула Людмила. Просто неудобно было. Чужая я среди твоих коллег.
Какая чужая? Они же тебя все знали! Проводница Таня до сих пор спрашивает: "Как Людмила Петровна? Что не приезжает?"
Она хмыкнула и отпила чай. За окном стемнело совсем, и теперь вместо пейзажей отражалась их комната маленькая, тесная, но какая-то правильная.
Витя, вдруг сказала она. А когда ты последний раз был дома на Новый год?
Он задумался:
Не помню. Лет десять назад, наверное.
И что мы тогда делали?
Ты готовила, я телевизор смотрел, он улыбнулся. Поссорились из-за того, что я салат с майонезом съел до боя курантов.
Ты всегда майонез лизал, она тоже улыбнулась. Говорил, что это такая закуска.
Поезд качнуло на стрелке. Людмила прижала стакан к себе, чтобы не расплескать.
Слушай, а где твои ребята? Говорил же, что будут праздновать.
В вагоне-ресторане. Я им сказал, что мы попозже придём.
Почему попозже?
Виктор встал и достал из шкафчика бутылку шампанского.
Потому что я хочу Новый год встретить только с тобой. Как в первый раз, помнишь? Когда мы в Питере застряли на вокзале.
Как не помнить, она отвернулась к окну. Поезд наш ушёл, денег на гостиницу не было. Сидели в зале ожидания до утра.
А в полночь я тебе предложение сделал, он открыл бутылку. Ты тогда сначала засмеялась.
Потому что ты сказал: "Люда, давай поженимся, а то сидеть на вокзале скучно", она улыбнулась сквозь слёзы.
Ну и что? Зато честно! он разлил шампанское по стаканам. И ты согласилась.
Дура я была, тихо сказала Людмила.
Нет, Виктор сел рядом и обнял её. Ты самая умная. Потому что выбрала меня.
Она прижалась к нему и заплакала тихо, без рыданий. Просто слёзы текли, а он гладил её по волосам и молчал.
Прости меня, прошептал он. За все эти годы. За то, что ты одна оставалась. За то, что я работу выбирал, а не тебя.
Да ладно уж, она вытерла глаза. Сама виновата. Могла ездить, а не сидеть дома.
Так поедешь теперь?
Куда?
Да куда угодно! он засмеялся. В следующий рейс, например. Или ещё куда. У меня отпуск в феврале будет махнём в Прагу!
В Прагу? она недоверчиво посмотрела на него. Ты серьёзно?
А что, мы что, пенсионеры уже? Ещё поездим!
Людмила вдруг рассмеялась громко, как давно не смеялась. Виктор подхватил её смех, и они сидели, обнявшись, пока за окном мелькали огни станций.
В половине двенадцатого в их купе постучали. На пороге стояла проводница Таня с подносом, на котором высились тарелки с закусками.
Людмила Петровна! она заулыбалась. Как же я рада вас видеть! Думала, никогда больше не встречу!
Танечка, милая, Людмила встала и обняла девушку. И я рада!
Это вам от ребят, Таня поставила поднос на стол. Велели передать: с Новым годом и чтоб вы к нам в ресторан после курантов пришли. Там такое веселье будет!
Обязательно придём, пообещал Виктор.
Когда Таня ушла, Людмила посмотрела на часы. Оставалось десять минут до полуночи.
Ну что, Виктор поднял стакан с шампанским, за нас?
За нас, она чокнулась с ним. И за то, чтобы я больше не сидела дома одна.
Не будешь, серьёзно сказал он. Обещаю.
Поезд мчался через ночь, а в окнах начали взрываться первые фейерверки. Где-то далеко куранты отбивали полночь.
Смотри, Людмила ткнула пальцем в окно, какая красота!
Виктор обнял её со спины, и они стояли, глядя на разноцветные огни, что вспыхивали в небе над заснеженными полями.
С Новым годом, Людочка, прошептал он ей в ухо.
М
С Новым годом, ответила она и развернулась, чтобы поцеловать его.
А поезд мчался дальше, увозя их в новую жизнь, где не будет одиночества и обид. Где они снова будут вместе как тогда, двадцать два года назад, когда всё только начиналось.
Из вагона-ресторана донеслась музыка и смех. Людмила взяла мужа за руку:
Пошли к твоим ребятам. Надо же Новый год отметить!
Они вышли в коридор, и тут же их окружили проводники, механики, повара все, кто работал в этом рейсе.
С Новым годом! кричали они, обнимая Людмилу. Как хорошо, что вы приехали!
И она поняла это её семья тоже. Эти люди, которые столько лет работают с Виктором, которые ждали её, скучали.
Она была не одна.
Рассказали по секрету