Мамин шоколад
Однажды Боря ел шоколадку, настоящую, да.
Кусочек.
С ним поделился Митька Селиванов, вкуснаааая...
Отгрызал Боря мааахонький кусочек, шоколад прилипал к зубам, он его языком слизывал, вкуснотища.
Сначала вообще лизал кусочек, потом начал тихонько грызть, передними зубами, ну очень вкусно, очень.
После войны, в их посёлке было тихо, собственно, как и до войны.
Просто мужиков, коих и так было немного, поубавилось.
Не все вернулись, с той проклятущей.
Папка Борин живой вернулся, да только, что ему в посёлке делать? Уехал в далёкий город, передавал оттуда денег сколько мог и жил в своё удовольствие, как говорила бабушка Устинья.
Папка редко приезжал, даже Борька и не помнит уже, как папка и выглядит.
На фотокарточку только глянет и понимает, что это папка его.
А вот мамку совсем Борька не знал, совсем- совсем, нет у него мамки и никогда не было.
Некого Боре мамкой называть не знает он, как это, когда мамка жалеет, когда спать укладывает, одеялом укрывает.
Бабушка Устинья конечно, пыталась заменить Боре мамку, да она так давно уже была матерью маленького ребёнка, что не получалось у неё, как надо, это тоже она говорила сама...
Бабушка Устинья отцова мать, Боря родился поле того, как папку забрали на фронт.
-А чё он, он даже и не видал Фросю беременной он не гладил живот не плакал от счастья, что сын родился, не пил горькую и не поил друзей, он санок, фрица бил, от нелюдей землю русскую освобождал. О, как...Оттого у его и чуствов к тебе нету, отцовских, от так санок.
Бабушка называл Борьку санок и утирала слёзы, катившиеся по морщинистым щекам.
-А мамка, ба? Мамка любила меня, хоть?
-Ииии, саночек, так она сердешная однем глазком токмо тебя и увидала, ну.
А так любила, да...а как же, своёго дитя, да не любить? Это как же? Любила, саночек она тебя, уж какие разные рубашечки нашила, носочки навязала, я ить до трёх лет в том что Фросенька наготовила тебе, одевала тебя.
Размазывает слёзы по щекам Боря, уж так ему хочется, чтобы мамка живая была, пусть хоть какая будет, хоть кривая хоть косая, хоть пьющая, как у Саньки Алёхина, да лишь бы рядом была.
Лишь бы смотрела своими, пусть и пьяненькими глазами, гладила по голове и совала в руку кусок сладкой репки...
Ух, как любил бы мамку Боря, ух, как ценил бы её.
Да вот, не судьба.
Нет у Бори мамки, по ме р ла она, едва увидев Борю.
-Баба, ну она хотя бы сказала, как любит меня?
- Сказала, санок, сказала. Наказала тебе расти здоровым, сильным, слушать баушку, отца почитать, учиться хорошо выучиться на председятела и просто стать хорошим человеком.
Боря согласно кивал, вытирая запотевшие глаза.
Это он так придумал говорить, что глаза запотели, вот словно стёкла в раме банного окна, когда в бане жарко, ана улице идёт дождь...
Вот так и жили Бориска с бабушкой, а что? Достаточно неплохо жили между прочим была у них коза Майка, десяток куриц, две бяшки было Маруся и Лиза, бабушка с Борей их стригли два раза в год, а из шерсти бабушка пряжу делала, а из той пряжи, вязала носки, варежки, шарфы, гетры разные.
Майку доили и чесали.
Из Майкиного пуха, который бабушка сама и пряла, вязала бабушка косынки и платки, а так же шапки, красивые, тёплые пушисты, тем и жили с Борей.
Воспоминания о шоколадке грели мальчика, они были где -то рядом с мечтами о маме, но не так конечно хоть Боря и маленький был, но понимал, мамы у него никогда не будет.
-Ты куды?
-За речку, ба... с пацанами, за слизуном сходим.Пирожков со слизуном напечёшь?
-А то...токмо будь осторожнее. Яиц, как раз набрала, чичас отварю ещё ато там мало, да квашню с утра же поставила, будем с тобой пирожки с яйцами и слизуном печь.
Беги родимый, погодь, яичек возьми, возьми, там проголодаешься, так перекусишь.
Побежал Боря с ребятами за речку, нарвал целый холщовый мешок, что баба дала, слизуна и щавеля нарвал, будут пирожки и со щавелем.
Вкуснотища.
Боря аккуратно рвёт, как баба учила, листик к листику, ребята, те рвут пучками, с травой вместе толкают в сумки, Боря же нееет, Боря аккуратно всё делает.
Бабушка потом, хвалит Борю, говорит, что после него и перебирать не надо, всё чистенько...
Идёт домой Боря, счастливый и уставший, попрощался с ребятами у поворота и побежал до дома.
А навстречу Нюрка, обижается Нюрка за то, что не взяли её с собой, смотрит на Борю глазищами своими синими, губы кривит...
-Чё знаю...чё знаю...да не скажу тебе, бе-бе-бе.
-Чё ты знаешь, - подтягивая сумку спрашивает Боря, - что сорока утащила у бабки Матрёны цыплака? Так я тоже об этом знаю, нашла чем удивить.
-А вот и нет, а вот и нет...
Закатывает Нюрка глаза, прыгает около Борьки.
-А я первая узнала, а я первая узнала.
-Что ты узнала, бешеная.
-А вот...Там...Там...Там папка твой приехал.
-Врёшь?
-Чтобы мне подохнуть, с места не сойти, под землю провалиться...
Нюрка ещё хотела побожиться, да Боря не слушал её, Боря бежал к дому, волоча тяжёлый мешок.
А в калитке остановился, испугался чего -то.
А ну, как папке не понравится, что он запыхавшийся, а вдруг он грязный, вытер рот рукавом, нос выбил, чтобы чистый был, отдышался.
И, степенным шагом отправился к дому, сердечко Борино так стучало, что кажется слышала даже Нюрка, сидящая на скамейке и делающая вид, что ей всё равно.
-Бориска, сынок.
Папка, большой, с сильными руками, пахнущий летом и чем-то ещё, подошёл к Боре и поднял его высоко на руки, опять у Бори глаза запотели.
Ухватился он за шею папкину, сильную и...заплакал, как маленький. А, какой же он, Борька, маленький? Ему пять лет уже, шесть в июле будет, аккурат на Ивана Купалу.
-Сынок, сыночек, ну чего ты, ну? - говорит папка, а у самого голос дрожит, - ты прости меня, что так надолго оставил тебя, прости родимый.
Как же ты на мамку похож её глаза её брови, родинка вот только моя, ямочки на щеках, какой же ты у меня...
Плачет Боря, слезами захлёбывается, не может руки расцепить, уткнулся в папкину шею и ревёт.
Так и зашли в хату.
Успокоился Боря, умылся водой холодной.
А тут ещё новости...Стоит посреди избы папка, улыбается смущённо.
Вот сынок...познакомься, Лена...Елена Фёдоровна, жена моя так сказать...а тебе знать...мачеха.
Красивая, молодая коса вокруг головы уложена, стоит и смотрит на Борю настороженно.
Бабушка какая -то маленькая стала сразу.
Боря пошёл, к бабуле прижался.
-Иди, иди саночек, с тётей поздоровайся.
-Здрасте, вам.
-Здравствуй Боря, - улыбнулась Елена Фёдоровна.
Долго о чём -то разговаривали взрослые, а потом...Потом бабушка заплакала.
- Устинья Пантилеевна, вы не плачьте, мальчику нужно в школу хорошую ходить, с ребятами общаться.
-Так он и здеся общается, и школа у нас ести.
-Мать, ну ты не понимаешь, что ли...Бориска мой сын, душа рвётся...
-А у меня, - тихо говорит бабушка, - у меня, что? Не душабалалайка, что ли? Я, как одна буду.
Решили взрослые, пока не трогать ничего, а оставить всё, как есть.
Тётенька эта, Елена Фёдоровна, подарила Боре шоколадку большую, целую.
Боря от счастья дышать перестал.
Надо со всеми поделиться, подумал, но не в состоянии был расстаться со своим счастьем, уж он дышал этим запахом, прижимал её к себе.
-Боречка, ешь...ешь милый.
-Я потом...
Лёг спать Боря вечером и положил шоколадку себе под подушку, а утром...Утром она...
- Испортилась, - плачет Боря, - шоколадка испортилась.
-Боря...а ты почему, не поел -то её?
-Сохранить хотел, уууу.
-Не плачь, потом ты будешь каждую неделю шоколадки есть, хорошо?- спрашивает тётенька, Елена Фёдоровна, а глаза у неё такие...добрые и светятся.
-А эта...испортилась.
-Да нет, Боря, давай развернём, смотри, она просто растаяла, ешь сам, угости бабулю.
-Я ребят хотел, - опять глаза на мокром месте.
-А ты знаешь что? Ты зови ребят хорошо, а мы их чаем напоим, с шоколадкой.
Она, расстааявшая -то, ещё вкуснее.
И позвал Боря, пришли и Нюрка, и Юра, и Алёшка...и Митька Селиванов. Бабушка тоже попробовала, ууух, как вкусно.
Всю обёртку вылизали, вот потеха.
А потом, обёртку, высушил Боря и у себя держал, у сердца, когда папа с тётей Еленой Фёдоровной уехали, он гладил обёртку и вздыхал.
-Скучаешь, за папкой -то?
-Неее, больно надо, - говорит Боря, а сам губёшки копырит.
-Скучааааешь, знать кровь зовёт о-хо-хо, баушка и не нужна, да, варнак такой...
-Нет, баба...нет, ты моя самая родненькая, самая лучшая, я тебя не брошу никогда.
Улыбается бабушка, гладит сухой ладошкой по голове Борю.
А зимой бабушка заболела да так, что слегла.
К весен бабушки не стало только - только распустились почки на деревьях...
Уж, как плакал Боря, как голосил, у взрослых сердце разрывалось.
-И куды теперь мальчонку? В детский дом? Родни -то у их нету.
-Чё это нету отец родной ести.
-Ой больно надоть отцу -то у его жена молодая поди и дитёв своих народит в детский дом пойдёт парнишка.
Всё это Боря слышал и плакал пуще прежнего.
-Не трогайте парнишку нехай выплачется.
-Да вы что? Вы ума сошли,- услышал мальчик знакомый голос, - ребёнок на слёзы весь изошёл, вы что делаете? Вы его одного с покойником оставляли на ночь? О, боже, вот темнота...Боря, Боречка...Степан, ну что ты стоишь...
Увидел сквозь туман Боря папку и тётеньку, Елену Фёдоровну.
Слез с табуретки, на которой возле бабушки сидел всю ночь и день и пошёл на полусогнутых ногах, качаясь.
Падать начал, да тётенька, Елена Фёдоровна подхватила его...
-Мама...мамочка, - уткнулся Боря в плечо к тётеньке.
-Сынок, сыночек мой, Боренька, - целует красное от слёз лицо...ни тётенька, нет...мама.
Плачут бабы, плачет мама Елена Фёдоровна.
Прощается Боря с бабушкой, крепко держа маму и папу за руки.
-Прости родимая, что не додал лбви тебе, - шепчет папа.
-Я тебя больше всехна свете люблю, - шепчет Боря, но и маму с папой тоже...люблю.
***
-Мааам, мама...А сегодня какой день недели?
-А какой, - будто задумывается Елена Фёдоровна, - отец ты помнишь день недели?
-Мне кажется...вторник, - говорит хитро улыбаясь папа.
-Да, нет же, воскресенье! А значит, чтоооо?
-А это значит то, что мы идём куда? Куда мы сынок идём?
-Да за шоколадкой же, мамочка.
Традиция у них такая была, купить шоколадку в воскресенье и чай всей семьёй попить потом и Наташа присоединилась, сестра Борина.
Ух, какая мама у Бори была, самая лучшая мама на свете, а какой онашоколад умела выбрать, самый вкусный.
А обёртки Боря складывал, много за жизнь накопилось-то.
-Самый вкусный шоколад был мамин, - говорит старик своей маленькой правнучке, Леночке, держа её за ручку.
-Деда...а какой это шоколад, мамин?
-Ууу, мил моя...у тебя надеюсь, это будет прадедушкин.
Ну, выбирай, стрекоза моя, какую шоколадку?
-А вот эту, деда, большую, чтобы на всех хватило.
Традиция у них такая, по воскресеньям пить чай всей семьёй, с шоколадкой.
Мавридика д.